Я сижу на теплых камнях мощеной улицы. Теплых? Не знаю, на самом деле, я не чувствую их температуру. Но это и не важно, мне просто не холодно и все. Я сижу прямо посреди проезжей части. Меня не волнует этот факт. Я не мешаю проезду автомобилей – их просто нет. Нет машин, нет людей. Город пуст. Пуст абсолютно

Все вокруг становится мрачным, когда нет настроения. Яркое солнце неприятно печет. Ветер порывам треплет волосы и бьет пылью в глаза. С улиц почему-то пропадают улыбающиеся люди и красивые девушки. Нерасторопные старушки преграждают путь, встав для беседы посреди тротуара. Психованная дворняга увяжется за тобой, визгливо лая и норовя укусить за штанину. Даже собственные ноги отказываются идти аккуратно, обязательно ступят в растаявшую жвачку или что еще похуже

В процессе жарки и верчении мяса в разных позах, мясной сок все же умудрялся вытекать на поверхность корки и, падая шипучими каплями в масло, обдавал меня жгучим фейерверком. Но я считал это разумной платой за вкус блюда, плюс к этому повышенный болевой порог позволял мне не обращать особого внимания на факт мелких ожогов. Больше в этих случаях мне волновала чистота плиты. Ну как волновала. Да, я бы и не сказал, что чистота.Мне просто не комфортно было думать, что с каждой каплей масла, мне придется приложить больше усилий для очистки поверхности плиты. Когда-нибудь…

Я смотрю на пейзаж за окном. Там всегда полдень и ярко светит солнце. Огромные небоскребы, иглами уходят высь. Они сделаны из стали и стекла. Далеко внизу суетятся люди. Парят над самой поверхностью странные автомобили. И все залито солнечным светом. Всегда. Вот уже тысячу лет. Тысячу лет я живу в этой квартире. Тысячу лет в замкнутом пространстве. В квартире есть кухня, но я туда не хожу. Я никогда не испытываю чувства голода. В квартире есть санузел, но я не пользуюсь им по назначению. Я захожу туда только затем, что бы посмотреть в единственное зеркало. Посмотреть на свое отражение в нем и понять, что ничего не изменилось за тысячу лет

Я смотрел, как твердое масло, соприкасаясь с горячей кашей, стремительно превращается в прозрачную желтую жидкость. Тонкие золотые ручейки растекались по образующей мягкую корку поверхности. Это созерцание выбросило меня в детство. Я вспомнил, как также наблюдал за таянием масла, но только в манной каше. Правда, тогда эти ручейки мне казались больше. В детстве я без труда менял масштаб восприятия и поверхность каши представлялась мне бескрайней степью, а ручейки масла полноводными реками, что своею мощью прорезали себе русло вперед к океану.Грустно вздохнув об утраченном детстве, я без сожаления перемешал растаявшее масло с кашей

Я внимательно посмотрел в клубок огня, разглядывая букву. Это мягкий знак. Ну что же, мягкий знак тоже буква. Переведя взгляд на старейшину, я только тогда увидел, насколько он стар. Создавалось впечатление, что ему лет двести, а может триста. Кожа его лица вся была вся покрыта мелкой сеткой глубоких морщин. С такой старой кожей, наверное, очень больно улыбаться, да и вообще отражать мимикой любые эмоции. И абсолютно полное отсутствие на лице волосяной растительности. Похоже, что он так давно живет, что уже даже борода перестала расти и выпала волосок за волоском. И посреди этой темной морщинистой кожи лица двумя колодцами белели огромные глаза. Глаза без зрачков. Наверное, он слеп.- Уважаемый старейшина, как видишь, я могу взять и удержать букву. Но в твоем очаге сотни углей. Может там есть еще одна буква для меня?- В моем очаге тысячи букв, но все они не твои. Ступай с миром.Он отвернулся от меня, показав, что аудиенция окончена. Значит, мне пора уходить

Последнее время за минтаем закрепилась слава «плебейской» рыбы. Что произошло в результате слияния таких факторов, как низкая цена и повсеместная доступность. На самом деле, хочется сказать огромное спасибо руководителям рыбного хозяйства Советского Союза, которые в свое время, в рамках повышения уровня питания советского населения обратили свое внимание на эту замечательную рыбу семейства тресковых. Постановка лова минтая в северных морях на широкую ногу, позволила завалить всю страну качественным морепродуктом по низкой цене.И ведь действительно, у минтая одни сплошные преимущества. Морская рыба из северных широт, практически не подвержена разнообразным заболеваниям, что не редко встречаются у речных обитателей. Минимальное количество костей, делает минтай доступным и для детского питания. А мягкое белое мясо, просто кладезь хорошо усваиваемого белка. И думаю, что, попади минтай на полки магазина с простым названием треска, ценник бы на него вырос минимум в два раза

На удивление легко мне удается подняться с кровати. Я спускаю ноги вниз и встаю на мягкую и приятно холодящую ступни траву. Смотрю себе под ноги. Я отчетливо вижу траву в темноте. Такое впечатление, что она светится. Да, это действительно так. Мягкий, приятный для глаз свет поднимается от травы и освещает низ стен. От такого освещение становится очень уютно и как-то особенно приятно на душе. Мне кажется, что я бы мог наблюдать это свечение вечно.Но мне нужно пойти на кухню и разобраться, что же там все-таки шумело. Я выхожу в коридор. Зеленая трава есть и здесь, но только тут она светится сильнее. Нет, она не режет глаза яркостью свечения, но стены подсвечены почти полностью. А может это светятся сами стены?Коридор сворачивает сторону кухни, и я выхожу на длинную тропинку, ведущую к далекой поляне, где все залито лучами солнца. Эта поляна и есть моя кухня, как же далеко идти до нее. Но ничего не поделаешь, надо. А босиком ходить по траве очень приятно. В лесу вообще приятно находится. Воздух здесь очень ароматный. Я вдыхаю полной грудью запах леса

Теперь, когда на стекле нет бликов искусственного освещения, я вижу через окно звездное небо. Звезды молчаливы и прекрасны. Некоторые светящиеся точки в ночной мгле застенчиво дрожат. Это всего лишь преломление света в атмосфере земли. Звезды не могут стесняться. Они спокойны и величественны. Они сияют мудростью времен. Самый простой способ заглянуть в прошлое это посмотреть на звезды. Я лежу вытянувшись в теплой воде и вижу свет, покинувший свои звезды миллионы лет назад. Множество звезд уже сгинули без следа или остыли и их свет уже не может достигать нашей планеты. Но мы узнаем об этом лишь через многие тысячелетия. Возможно, какая-то звезда уже взорвалась, выпустив в космос ужасающее количество энергии. И через два или три миллиона лет на небосводе засияет новое солнце, предвещая скорую погибель всему живому. А сейчас звезды прекрасны. Мое тело плавает в воде, остывшей до такого состояния, что я уже не ощущаю нервными окончаниями, где заканчиваюсь я и начинается вселенная. Сейчас есть лишь мое сознание и мириады звезд вокруг

Если бы я писал кулинарную книгу то, как бы описал процесс приготовления? Начало было бы самым простым: возьмите сколько-нибудь рыбы. Сколько? Да сколько хочется. Столько, что бы наесться самому или столько, что бы накормить всю семью. Почему во всех рецептах обязательно указывается вес основного ингредиента? Неужели составители сих умных книг на самом деле считают, что в каждой семье на кухне стоят точные электронные весы? Скорее всего, это делается для того, что бы более точно отмерить количество остальных составляющих блюда. Но вот на этих компонентах точность, почему-то пропадает. Ну, например: половина столовой ложки или две трети стакана. Алё! Составители! А вы не забыли приложить к кулинарной книге список ГОСТов по объемам столовых ложек? Нет такого списка? Ну, так правильно, и стандартов таких тоже нет. Возможно, что когда то и были, но с активным наступление эры дизайна во всем, в том числе и в столовых приборах, как-то самоуничтожились. Так что мое личное мнение, в блюдо нужно класть составляющих столько, сколько кажется правильным

Удивительно, что я вообще смог поймать этот шар. Насколько я знаю, таких прецедентов не случалось ранее. Шары всегда убивали со стопроцентной вероятностью. Я помню свое искреннее удивление, когда мой личный счет показал мне красную надпись: ноль рублей ноль-ноль копеек. Потом я понял, что забыл о вычете за аренду проживания в городе в конце каждого месяца и буквально днем раньше потратил непозволительно большую сумму на угощение для девушки. Зарплата ожидалась через два дня, но закон неумолим – если кончились деньги, ты должен умереть.Меня всегда возмущала непреложная жестокость городских законов, но я знал, что оспаривать решение машины бесполезно и всегда внимательно следил за состоянием своего счета. Но не в этот раз. Девушка была очень красива и какое-то помутнение, затмившее мой рассудок, заставило меня забыть об осторожности. Желая произвести впечатление, я пригласил её в кафе. Интересно, она будет сожалеть о том, что поглощая десерт, фактически лишала меня жизни? Возможно. Если вообще узнает об этом. А ведь я с ней так и не переспал. Жалко. Девчонка на самом деле красивая

Там за стенами моей маленькой тюрьмы солнце быстро садится, и в зарешеченное окошко пробиваются редкие красноватые лучи, окрашивая неровный потолок розовым светом. Я сижу на куче сена и смотрю на это свечение, как на единственную связь с реальностью. Но проходит еще несколько минут и солнце садится окончательно, погружая меня целиком в непроглядную мглу.Я пытаюсь посмотреть на свои руки, но совсем не вижу их в темноте. В принципе мне и не нужно их видеть, я и так знаю, что это сон. Все что мне нужно сделать, это проснуться. Но у меня не получатся. Я могу лишь сидеть на месте и ощущать, как темнота сгущается вокруг меня. Она словно кисель, я чувствую её прикосновение своей кожей. Она лишает меня возможности двигаться, я влипаю в неё как муха в густую смолу. Темнота растворяет меня в себе. Я не чувствую своего тела, лишь ужас разума бьется в отчаянии внутри черепной коробки. Темнота давит на мои глаза, и я закрываю их. Мне нужно проснуться. Темнота проникает в мои уши, заполняя голову абсолютной тишиной. Я должен проснуться! Эта мысль вспыхивает в моей голове яркой вспышкой и тут же угасает, словно свеча на ветру. Темнота поглотила меня полностью. Я уже не могу даже мыслить. Я просто чувствую тьму. Я един с темнотой. Я это сон

С приятными мыслями, прогулка стала легкой и непринужденной, я даже не заметил, как дошел до башни офисного здания. Я остановился и, задрав голову, посмотрел на самый верх.Я представлял, как стою у стеклянной стены и смотрю вниз на улицы, заполненные прогуливающимися людьми. С высоты люди похожи на маленькие разноцветные точки, нелепо шевелящие конечностями. Я не вижу с такого расстояния их шаги, поэтому взмахи рук воспринимаются как основные движения, позволяющие им перемещаться. Иногда руки замирают, но точки продолжают двигаться. Или руки двигаются не в такт прерывистому движению. Это забавно. Но одна из точек, уже долгое время стоит на одном месте. Я присматриваюсь к ней. Этот человек стоит на месте и, задрав голову вверх, смотрит прямо на меня. Но он не может видеть меня через тонированное стекло, куда он смотрит? Я внимательно всматриваюсь в этого человека, будто стараясь увеличить изображение. И как ни странно, это у меня получается. Очень знакомые черты лица. Словно я вижу их в зеркале каждый день. Все верно. Этот человек я. И я стою, задрав голову, смотрю на самый верх офисной башни.Я встряхнул головой, отгоняя от себя минутное наваждение. У меня хорошо получается визуализировать несуществующее. Пожалуй, хватит гулять на сегодня

Я вижу свой последний сон перед пробуждением. Сон, который снится мне каждое утро. Мне снится, что до звонка будильника осталось пять минут. Это не то сновидение, в котором происходят фантасмагорические события, это сон про то, как я скоро проснусь. Еще триста секунд я буду лежать абсолютно недвижимым и ждать первых аккордов мелодии, что будит меня по утрам. Я лежу под одеялом и вижу, как серый мрак ночи растворяется в еще редких лучах восходящего солнца. Я вижу часы на тумбочке, что медленно отсчитывают оставшиеся минуты сна. Я вижу мир за окном, еще незаполненный всеобщим движением. Я вижу звезды, которые весело подмигивают мне, прощаясь до следующей ночи. Я вижу это, но мои глаза закрыты. Сон уютным коконом окружает меня со всех сторон. Он рассыплется в пыль, когда время закончит последний отсчет. Но сейчас, он держит меня в состоянии абсолютного спокойствия и счастья. Я счастлив каждые пять минут утра перед побуждением. Только в эти минуты моя пустота не съедает меня изнутри. Только сейчас я в гармонии с ней. Только пять минут в день, равновесие мира соблюдено.Я знаю, что скоро проснусь и целую секунду, буду ощущать послевкусие состояния счастья. Неизмеримо долгий миг я буду знать, что блаженство существует. А потом мне станет немного грустно. Грустно от того, что я покинул нирвану, где ощущаю себя целым. Грустно потому, что моя пустота скажет мне: «Ты не можешь вечно прятаться во сне. Сон всегда уходит. А я остаюсь. Остаюсь с тобой навсегда